КОНЦЕПЦИЯ ГОРИЗОНТАЛЬНОГО ПОДХОДА К ИСТОРИИ ИСКУССТВА В РАБОТАХ ПЕТРА ПИОТРОВСКОГО
Мне хотелось бы начать с разговора о горизонтальном подходе к истории искусства Петра Пиотровского [1]. Пиотровский поставил вопрос о том, как пишется всеобщая история искусства, кем она пишется и с каких позиций. Возможно представить два подхода: горизонтальный и вертикальный. Вертикальный подход подразумевает иерархию в искусстве, разделение на центр и периферию. Образцовые модели искусства в этом случае вырабатываются в центре, который находится на Западе (Париж, Нью-Йорк и т.д.), затем они переносятся на периферию и распространяются по всему миру. Таким образом, когда историки искусства говорят о международном или глобальном искусстве, речь идет о западном нарративе искусства, который доминирует над искусством остальных регионов. Поэтому Пиотровский предлагает провести несколько операций, чтобы выйти из вертикального подхода и перейти к горизонтальному.
Одна из таких операций — локализация говорящего. Для этого необходимо ответить на вопрос: из какой географической точки мира говорит историк искусства, к кому он обращается? Например, польский историк искусства или румынский историк искусства никогда не забывает о том, откуда он говорит, из какой точки мира, в каком социально-политическом контексте он существует, в каких институциональных рамках. В то время как западные искусствоведы часто говорят будто из пустого места, которое находится над всеми, таким образом представляя свой нарратив как универсальный. Поэтому Пиотровский предлагает поставить речь американского, английского, западного искусствоведа в один ряд с искусствоведами из других регионов.
Вторая операция состоит в том, чтобы изменить подход к локальным художественным сценам: рассматривать их творческую деятельность, а не специфику их территорий, на которые переносятся модели и идеи из других регионов и стран. Необходимо наблюдать и анализировать циркуляцию идей между различными территориями во взаимодействии с другими факторами локального художественного процесса.
Таким образом, взгляд на искусство смещается: искусство центра уже не выглядит как некий монолит, а предстает как противоречивое явление. Пиотровский отмечает, что так называемые «периферии» часто сравнивают себя с искусством центра, но не устанавливают связей между собой. В 1980-е годы польские художники часто сравнивали себя с западным искусством, точно так же, как и румынские, русские и др., но все эти художники совершенно не интересовались тем, что происходит в соседних странах. Поэтому важными являются знания о соседях или то, что Пиотровский предлагает называть транснациональным искусством в противовес интернациональному глобальному искусству.
Итак, речь идет о том, чтобы называть какой-то нарратив, художественную модель его именем, связывать создание этой модели с конкретным контекстом и говорить, скорее, об общей тенденции, свойственной времени, определенной эпохе. В этих контекстах вырабатываются специфические высказывания в той художественной форме, которая им соответствует.