АВГУСТ 2018
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ 29 НОЯБРЯ 2021
Кураторство — это момент выбора. РАЗГОВОР с Виталием Пацюковым
Виталий Владимирович Пацюков (1939-2021, Москва) — искусствовед, куратор, автор теоретических исследований в области современного искусства. Сфера художественных и исследовательских интересов — визуальное искусство, рассматриваемое в контексте других видов искусства и в сопряжении с научными, языковыми и социальными практиками, а также проблемы взаимоотношений классического авангарда и современных актуальных художественных стратегий
Сегодня мы публикуем интервью с куратором и искусствоведом Виталием Пацюковым. Это интервью мы взяли ещё в 2018 году, тогда у нас сложился скорее неформальный разговор о кураторском опыте Виталия, художественной жизни 80-х годов. К сожалению, продолжить этот разговор, сделать полноценное интервью у нас уже не получилось, но мы рады, что можем поделиться этим искренним и вдохновляющим материалом.
Кристина Пестова (К. П.): В рамках проекта «Место искусства» мы рассматриваем историю московских выставок с 1986 года по настоящее время и собираем архивный материал по выставкам за этот период. Поэтому мы решили попросить вас как важного представителя выставочной жизни Москвы рассказать о ваших проектах 80-х годов.
Виталий Пацюков (В. П.): Первая моя выставка «Народная культура и авангард» прошла в церкви святого Георгия в Зарядье [1] в 1985 году.
К. П.: Мы как раз начинаем отсчет с 1986, так как в этот год прошла 17-я Молодежная выставка. Поскольку сложно собирать все материалы, мы хотим найти как можно больше текстов, фотоматериалов по выставкам.
В. П.: После 86 года у меня были выставки в галерее «На Каширке» (до середины 90-х — Выставочный зал «Садовники»): «Фольклор и авангард», «Художник и современность», «Искусство геометрии». На выставке «Художник и современность» все-все были представлены, кого раньше не показывали, например, Кабаков, Булатов. Эту выставку мы делали вместе с Борисом Орловым. Официально она не была открыта, а когда выставку официально не открывали, ее не могли и закрыть. Это попросту были неофициальные выставки. Это было время, когда отдел культуры московского горисполкома не мог уже их закрывать. Потом в правительство культуры Москвы пришел Александр Лазарев, который сейчас работает директором Музея Скрябина, и начал проводить политику скрытой либерализации. Он старался, чтобы не было проблем. Проводил политику либерализации, но скрытой, потому что он знал, что все изменилось, но реальной власти не имел.
Потом была выставка «Геометрия в искусстве», на ней были Штейнберг, Чуйков, Юликов, Борисов, Немухин, Орлов, Айзенберг.
Виктория Белоненко (В. Б.): Как вам пришла идея этой выставки? С чего все начиналось?
В. П.: Для меня было важно заниматься народной культурой. Я был завотделом в Московском доме народного творчества. Народная культура очень связана с традицией геометрии как некой матрицы памяти, которая существовала в наивном сознании. Для меня важна была выставка, которую провел Русский музей «Народная культура и авангард», где наряду с непрофессиональными художниками участвовали Малевич, Крученых, Попова, она оказала на меня большое влияние. Меня всегда интересовала связь авангардной и народной культуры — архетипы народного сознания, которые существуют в матричной системе, икона, естественно.
В 1988 году я сделал выставку «Лабиринт» в Доме молодежи на Фрунзенской набережной. Потом ее повезли в Варшаву, Краков, Гамбург.
В. Б.: Это очень известная выставка. Вы можете о ней рассказать?
В. П.: Там участвовали все наши неофициальные общественные организации, все основные художественные группы.
В. Б.: Почему она называлась «Лабиринт»?
В. П.: Лабиринт — это образ, где проявляется целостность через некую сокрытость. Само пространство было организовано как лабиринт.
К. П.: А кто был ответственен за такую организацию пространства?
В. П.: Я, это было мое кураторское решение. Эту выставку Гельман хотел вывезти, но ему не дали, а отдали комсомолу, они ее потом сопровождали и продавали. В Гамбурге она была сильно распродана. Потом была выставка «Русский авангард во Франции», которая прошла в Париже в Центре искусств Бориса Виана [2]. Есть каталог этой выставки на русском и французском языке, мы там соединили Суетина, Попову, Орлова, Пригова, Лебедева. Потом еще была выставка во время «Игр доброй воли» в Сиэтле в 89 году, по-моему. Параллельно с ней была выставка, которую сделал Бакштейн.
В. Б.: Есть ли каталог выставки «Каширка-30. Избранное»?
К. П.: По-моему, не было его. Потому что Ирина Романова говорила, что они хотели его делать, но смогли оцифровать материалы только для выставки.
В. П.: Нет, не было. Там была показана коллекция фотографий Льва Мелихова — все представители московской неофициальной культуры.
В. Б.: Галерея «На Каширке» открылась в 1986 году. Какая была выставочная политика? Как вы решали, что нужно делать ту или иную выставку? Как все начиналось?
В. П.: Мы пытались показать 17 век и постмодернистскую культуру, они были близки: линия необарокко и барокко; пытались создать контекст современной культуры в традиции старой культуры, связать современный процесс и классический русский авангард.
Линия геометрии была представлена Вячеславом Колейчуком, участвовали также Михаил Чернышев, Борис Бич, Александр Юликов.
Важно было показать истоки современного искусства, что оно не оторвано, а связано с большими традициями: с иконой, с парсуной, с народной культурой, с проблемой формообразования. Малевич был забыт, про Малевича не думали. Русская культура шла от американской, от линии Дюшана. Был некий спор с русским авангардом, например, у Кабакова, Булатова — они не хотели признать, что связаны с этой культурой. Сейчас они совершенно по-другому на это смотрят. Есть знаменитый текст Булатова в «А — Я» [3], где он спорит с Малевичем, и текст Кабакова «В будущее возьмут не всех», где он иронизирует над Малевичем. Поэтому у него появляется Розенталь, ученик Малевича, с утраченной позицией Малевича.
Мой круг общения тогда был такой: 1-й — это Пивоваров, Кабаков, Булатов, Янкилевский, Штейнберг (группа Сретенского бульвара, как ее Халупецкий назвал). А второй круг — это улица Рогова 13: Пригов, Орлов, Лебедев, Шелковский до его отъезда, Турнова. Мы стали устраивать вечера на Кузнецком мосту, где была более-менее независимая политика. И конечно постоянные встречи в мастерской Кабакова. До этого в 70-е годы пионером-идеологом был Евгений Шифферс, потом появляется Гройс со знаменитой лекцией «Хайдеггер и Малевич».
Была еще одна очень важная выставка «Наука, техника и искусство» в Доме ученых в 1978 году. Там были Герловины, группа Колейчука и Иван Чуйков. Она просуществовала 1,5 часа. Пришли из горкома партии и закрыли. Это повлияло на Герловиных, они потом подали на отъезд. А завотдела культуры Дома ученых уволили.
К. П.: Есть какая-то информация об этих выставках?
В. П.: У выставки в Доме ученых есть каталог, у Ани Колейчук надо спросить.
На выставку «Художник и современность» пришел Милош Форман, который купил работу Брускина, и Фридрих Дюрренматт. Горбачев использовал эту выставку как иллюстрацию процесса перестройки. Выставка 1988 года на Каширке была посвящена женитьбе Гоши Острецова, я перформанс там делал: мода супрематического социализма, соединение элементов работ Малевича и социалистических символов. Сохранилась съемка замечательной акции Михаила Чернышева с флагами. У него в работах возникает диагональное, как у Тео ван Дусбурга.
К. П.: Вы храните какие-то тексты или фотографии с этих выставок?
В. П.: Ничего не храню. Для меня искусство было формой моей жизни, я ничего не хранил. У Гриши Брускина есть коллекция фотографий выставок на Каширке. Еще была выставка «Новый год на Каширке», где была вращающаяся, как карусель, елка, созданная Колейчуком.
К. П.: А тексты о выставках публиковались в журнале «А — Я»?
В. П.: Там были тексты о персоналиях, их искусстве, и «А — Я» потом понадобился как раз для московского аукциона «Сотбис». Почти все участники «А — Я» стали участниками этого аукциона. Сейчас вышла книжка Шелковского. Моя статья про Янкилевского для этого журнала пропала, у Алика Сидорова, редактора журнала, отнимали материалы. Еще по журналу «А — Я» готовит книгу Ирина Прохорова, только туда не войдет письмо Кабакова, ранее где-то опубликованное Шелковским, где он Шелковского [4] просит указать, что не имеет никакого отношения к «А — Я», что все это без него создано, чтобы не было проблем.
В. Б.: Какие выставки конца 80-х были наиболее важными, запомнились вам?
В. П.: Все, что делал Леонид Бажанов в объединении «Эрмитаж» в Беляево. В этих выставках я тоже принимал участие. Делал выставку Владимира Яковлева, группы «Детский сад» [5] (Николай Филатов). Еще выставки объединения КЛАВА (Пересветов переулок), которые Бакштейн делал. Он приходил к нам на выставку в храм Святого Георгия в Зарядье. А я работал с Еленой Гончаренко, театроведом, первой, кто задумался об универсальной культуре, она занималась сценическими формами, чувствовала хорошо сценографию.
В. Б.: Сколько обычно длилась выставка в галерее «На Каширке» и как часто они менялись?
В. П.: Примерно месяц. Удивительно, что приходили тетки из горисполкома, одна из них заняла должность в управлении музеев, приходили, но ничего не могли сделать, видимо, было негласное указание из КГБ «не трогать». До Ирины Романовой директором галереи «На Каширке» была Наталия Цыгикало [6], к ней приходили, но не трогали. Левая линия КГБ чувствовала, что нужно меняться. Так же, как с журналом «А — Я», за ними тоже наблюдали. В итоге странно, что практически все художники из «А — Я» пошли на «Сотбис».
К. П.: Такая щекотливая ситуация с наблюдением повлияла на то, где проходили выставки: близко, далеко от центра? Как вообще выбирались площадки?
В. П.: К нам пришла Цыгикало, попросила выстроить политику, мы стали делать выставки. А галерея «Беляево» все-таки была связана с «Бульдозерной выставкой». Это была некая положительная провокация. «Беляево» вдруг поменяла знак с негативного на позитивный, стала местом новых тенденций, другой идеологии. Потом Бажанов создает там объединение «Эрмитаж». Была такая коллекционер Наталья Колодзей, которая потом создала фонд «Колодзей» (Kolodzei Art Foundation). Еще одна дама жила недалеко отсюда на Садовом кольце, которая делала у себя квартирные выставки. Я думаю, это были специально созданные, разрешаемые места.
В. Б.: Какой была типичная аудитория выставок в галерее «На Каширке»?
В. П.: Молодежь, студенты — те же, кто сейчас ходят.
В. Б.: Были выставки, на которых стояли очереди?
В. П.: Как раз «Художник и современность», «Геометрия в искусстве». Последнюю открывала Уна, дочка Малевича. А на «Художник и современность» специально привозили автобусы с рабочими, чтобы ее ругать. Она проходила как раз во время международного форума, который использовался для того, чтобы показать, что в России идет процесс демократизации. Так же как в 57 году, как на выставке Кати Бочавар [7], которая сейчас проходит в Манеже: выставка хорошая, но к выборам Собянина. Что делать, вот так и существуем.
К. П.: По выставке видно, что у нее большой бюджет.
В. П.: Это нормально. Лишь бы мы могли что-то видеть, тогда культура начинает работать. Если бы это не показывали, вот это было бы страшно.
В. Б.: Вы говорите, что выставки менялись каждый месяц, как вы находили темы для них?
В. П.: Это варьировалось. У нас, например, было много наива. Наив, примитив — это тоже было запрещенное искусство в СССР, его не показывали. На выставках самодеятельных художников был примитив, и его всегда засовывали в самый дальний угол. Важно, что была знаменитая выставка Пиросмани в 1930 году в Русском музее, на которую Николай Пунин, автор постоянной экспозиции новейших течений в Русском музее, пригласил Малевича. После ее посещения Пунин спросил у Малевича, каково его мнение, Малевич ответил: «Если я вам скажу, мои слова улетят в воздух, я напишу вам письмо». И написал, что «это великое искусство, за спинами пуссенов и рембрандтов их не было видно, они всегда были, и если делать музей, то есть только мы и они». Сейчас у линии актуального искусства уже утрачена связь с архаикой.
В. Б.: Какие выставки 80-х годов можно назвать кураторскими? Применимо ли вообще это понятие к выставкам до 91 года?
В. П.: Конечно. Все те, что мы перечисляли, можно назвать кураторскими. Они были связаны с некой идеологией, были сделаны органично, не показывали ничего промежуточного, они были радикальны по своей задаче. Допустим, 17-я Молодежная выставка была, конечно, условно «молодежная», на ней левый МОСХ выставлялся, показывались работы из официального поля культуры. А мы на выставках демонстрировали то, что не показывалось, что не имели права показывать.
Существует момент выбора, проблема выбора. Куратор — это человек, который отдает предпочтение. Кураторскими были выставки объединения КЛАВА Бакштейна и выставки Бажанова. Бажанов создал Центр современного искусства на Якиманке, которым потом Мизиано и я занимались. Потом Бажанов создал ГЦСИ, который сегодня погиб.
В. Б.: А выставки Андрея Ерофеева?
В.П. Ерофеев чуть позже делал. Сначала он обожал абстрактную культуру, потом стал относиться по-другому к проблеме вещи. Например, в галерее «На Каширке» он сделал хорошую выставку, связанную с предметами, «В сторону объекта» (1990), он тогда работал в секторе новейших течений в Царицыно. Это была последняя выставка на Каширке, потом выставки там стали менее радикальными. Коллекция, собранная Ерофеевым, очень важна, она потом вошла в состав коллекции Третьяковки. Но его тоже пытались убрать[8]. Наша свобода очень условна в этом мире.
В. Б.: Как вы считаете, современная художественная ситуация похожа на 80-е — начало 90-х?
В. П.: Она похожа тем, что продолжает новые тенденции. Искусство уже перестало быть независимым, оно связано не с эстетичностью, а с коммерцией. Но в целом все так же: радикальное становится образом государства и реальности, хотя, казалось бы, государство не занимается искусством официально. Российский павильон на Венецианской биеннале 93 года стал прогрессивным, когда пригласили Кабакова, решили за его счет отремонтировать павильончик, сделать выставку. А он поставил забор вокруг павильона, где идет вечная стройка, все сделал противоположно. Получил особый приз. Как раз совпало, что в тот же год Ханс Хааке вскрыл пол в павильоне Германии, очень близко получилось.
В. Б.: Расскажите о ваших впечатлениях от 17-й Молодежной выставки.
В. П.: Хорошие чувства. Появляется группа метареалистов, появляется Ольга Свиблова, она была жена Парщикова, замечательного настоящего поэта. Тут же Свиблова вместе с Иосифом Пастернаком сделала фильм «Черный квадрат», туда вошли практически все, взяли письмо Штейнберга Малевичу и сыграли. Все стало меняться, стали возможными удивительные вещи. Например, я еду в такси и по радио говорят: «Вы прослушали главы из Солженицына, сейчас вы услышите стихи Бродского». Это же невозможно было! В Театре юного зрителя ставится «Собачье сердце» — там тексты Булгакова, страшные тексты. Главный режиссер театра рассказывает, что из зрительного зала встает человек и спрашивает: «Где КГБ? Что происходит на сцене?». Ему отвечают: «Я КГБ, не волнуйтесь». Трудно сказать — реально это было или нет.
В. Б.: А что вам особенно запомнилось, поразило на 17 молодежной выставке?
В. П.: Поразила русская новая абстракция на выставке Ерофеева [9]. Там не было концептуализма. Она была о русской, советской чувственности. В принципе 17-я Молодежная не дала каких-то культурных плодов.
К. П.: То есть вы бы ее не назвали поворотной для своего времени?
В. П.: Нет, не назвал бы. Важно было то, что стало можно. Было непонятно, можно ли делать то, что мы делали. А они говорят: «Можно!». Эта выставка была важна как знак. Михаил Эпштейн был одним из идеологов этой выставки.
Нужно понимать, что на Кузнецком мосту показывали умеренное искусство: Кабаков, Булатов, Соков там не были представлены. Линия абстракции была утрачена, эти художники быстро разъехались, но продолжают существовать в русской культуре. Метареалисты тоже перестали существовать, они все ушли в коммерцию. В русской культуре осталась линия рефлексии, дистанцирования, концептуальной культуры. То есть победила не линия «Лианозово», а линия «Сретенского бульвара». По сути большего явления чем Кабаков в России не появилось и не будет, я думаю, при всей его трагичности. Переход к инсталляции, к огромным картинам… Его лучшие картины на последней выставке в Эрмитаже [10] не были показаны. Очень большие, составные картины. Он сам появляется в работе, где получает премию японского императора, они с Эмилией стоят спиной к зрителю, а перед ними картина, где описаны не Евангелические страсти, а страсти художника. Картина повешена вплотную к двери как объекту, через которую можно убежать, скрыться.
В. Б.: Как вы считаете, нужна ли выставочная история Москвы?
В. П.: Конечно нужна. Произошло так, что концептуальная культура стала ведущим принципом нашей культуры, в этом есть «правда», но есть «неправда». [11]
К. П.: У нас же не было создано больших трудов в последние годы?
В. П.: Нет, никто не занимался. Дёготь занималась, она идет по линии Кабакова, Катя Бобринская — по линии Брускина. Борис Орлов сейчас пишет воспоминания, можете к нему обратиться, вот он достаточно объективный человек. Пригов хотел писать. Ирина Прохорова издает книгу про «А — Я», о том как он создавался, с текстами писем в журнал.
К. П.: А вы сами хотели бы написать свою историю?
В. П.: Надо писать, а я только думаю. Надо собрать все свои тексты, их много… Для меня искусство — инструмент познания себя, не времени, а себя самого. Меня больше интересую я сам: куда мне пойти, что будет со мной — в высоком плане, в плане судьбы. Во время коммунизма мы не были никому нужны, искусство рождалось через личное переживание, личную философию. Культура была оторвана, но она была личная. Сейчас русская культура все равно провинциальна, потому что нет личности.
К. П.: Это проблема художников или кураторов?
В. П.: Художников. Потому что нет сопротивления. Наша жизнь обман. Как Буратино, который проходит через очаг. Нужно действовать от противного, сейчас слишком комфортные условия: просто создавай деньги и будешь жить комфортно. Раньше деньги не играли никакой роли, они были безразличны, без них ты все равно имел уважение. А сейчас, если ты бедный, то не имеешь уважения, если не успешен, то ты никто.
В. Б.: Тогда в 70—80-х были еще места неофициальной культуры кроме Москвы и Ленинграда?
В. П.: Была очень важна Эстония, Таллин: там были Леонхард Лапин, семейство Винтов (Маре Винт, Тоомас Винт, Тынис Винт), Рауль Меель. Эстонское искусство чисто интеллектуальное, это рефлексия. Эта линия, которая пришла через Соостера. Был замечательный дуэт Соостера и Кабакова, который обязан Соостеру, хорошо знавшему европейскую культуру. Сюрреализм, как ни странно, это первая культура, с которой столкнулись Кабаков и Булатов. Для них был важен Магритт: он и Дюшан сыграли важную роль в формировании нашей концептуальной культуры. У Булатова, например, есть скрытое влияние Магритта. У них были связи с Таллином, там более свободно показывали искусство и был замечательный творческий клуб.
Потом, конечно, Армения. Генрих Игитян открыл в Ереване 1-й музей современного искусства [12]. Там была чувственная абстракция — сильная культура, но она была провинциальна. Это уже была пост-абстракция — хорошая имитация, стилизация.
В Грузии была группа художников, в которую входил Александр Бандзеладзе. У них было более сложное искусство, в котором соединилась абстракция и рефлексия. Еще в 1918 году в Грузии была создана группа «41°» (сорок первый градус) — это широта, на которой находится Тифлис. В нее входили Кручёных, Терентьев, они стали вести радикальную линию. Если Эстония — это была чисто интеллектуальная рефлексия, Армения — чистая чувственность, то Грузия — это соединение рефлексии и чувственности.
Все были связаны между собой, все друг к другу ездили. Потом появляется Киевско-Одесская школа в 80-х годах. Ею занимается Гельман и привозит к нам на Фурманный. Еще раньше, в 60-е годы, была Харьковская школа: Бахчанян, Брусиловский, соединивший сюрреализм с интеллектуальной системой. Первым сюда приезжает Брусиловский, начинает общаться с линией Кабакова, занимается коллажами, идеями Макса Эрнста. Потом приезжает Бахчанян — это школа, которая идет еще от конструктивиста Василия Ермилова, с 20-х годов. Бахчанян сыграл большую роль в развитии интеллектуальной культуры, он ввел такую линию репрессивно-советского, оказав влияние на Комара и Меламида, когда у них появилась рефлексия на сталинскую культуру, но они об этом стараются не говорить.
В Дагестане 80-х был художник Эдуард Путерброт, вокруг него была группа. Там была абстракция, связанная с народной культурой.
В Азербайджане, в Баку, в это же время был художник Фархад Халилов, друг Леонида Бажанова. В его работах была в основном линия абстракции.
К. П.: А если смотреть на более поздние 80-е, были ли центры культуры кроме Москвы, Ленинграда?
В. П.: О других местах мы не знали, но они существовали. Была рок культура. В Новосибирске был замечательный человек старик Букашкин, его очень любят «Синие носы», с ними о нем нужно говорить. Об Одесской школе с Гельманом нужно говорить.
Вы правильное дело делаете, главное — быть пионерами! Собирайте не только в ваших рамках, все собирайте! Я думаю, что вы сейчас будете первыми. Передайте полноту, не бойтесь.
1. Церковь святого Георгия на Псковской горе. После революции храм Георгия был закрыт и использовался под склад. В 70-е годы после реставрации, как и многие другие архитектурные памятники Зарядья, его передали Всероссийскому обществу охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) в качестве пространства для временных экспозиций. После 1991 года храм вернули РПЦ.
2.Выставка «Dialogue. "Avant-garde" russe: art contemporain sovietique». Центр Бориса Виана. Париж. 1989
3. Булатов Э. Об отношении Малевича к пространству // Горизонт. Вологда. 2013. С. 40—49. Текст написан в 1981 году.
4. Шелковский И. Переписка художников с журналом «А-Я». Том 1 и 2. НЛО. 2019.
5. В группу входили Филатов, Виноградов, Ройтер, Литичевский, Острецов, Овчинников, Волков, Журавлев и др.
6. В настоящее время Президент Сочинской организации ТСХР в СО ТСХР. В 1986—1988 годах директор Выставочного зала «На Каширке». Организатор встреч с кинорежиссером Милошем Форманом, швейцарскими писателями Максом Фришем, Дюрренматтом и др. Выставки «Художник и современность», «Геометрия в искусстве», «Текстиль и мода», «Фольклорные традиции в профессиональном и самодеятельном искусстве», «Художник и модель», «Праздничная культура» и другие. Персональные выставки художников: Михаила Ромадина, Олега Савостюка, Ивана Лубенникова, групповая выставка московских монументалистов и др.
7. Выставка «Здесь и сейчас!» прошла в Центральном Манеже с 01.08.18 по 20.08.18. Подробнее: http://moscowmanege.ru/vystavka-zdes-i-sejchas/
8. В 2007 году в отношении Андрея Ерофеева было возбуждено уголовное дело за разжигание религиозной розни (выставка «Запретное искусство — 2006»). В 2008 году Ерофеев был уволен из Третьяковской галереи за выставку «Русский Соц-арт» (Париж). Подробнее см.: http://aerofeev.ru/cv
9. Выставка «Московская абстракция 1960-х годов» в Доме художника на Кузнецком мосту.
10. Выставка «Илья и Эмилия Кабаковы. В будущее возьмут не всех» прошла с 21.04.18 по 29.07.18 в Главном штабе Государственного Эрмитажа.
11. «Виталий имел в виду, что в настоящий момент «творческое наследие» концептуализма наиболее отрефлексировано - выявлены и опубликованы архивы, издан целый корпус произведений художников-концептуалистов и посвящённых им исследований, в то время как место и роль других направлений в истории отечественного современного искусства ещё только предстоит осмыслить и описать.» - комментарий Алины Федорович.
12. Музей современного искусства Еревана был основан Генрихом Игитяном в 1972 году.
Виталий Владимирович Пацюков (1939-2021, Москва) — искусствовед, куратор, автор теоретических исследований в области современного искусства. Сфера художественных и исследовательских интересов — визуальное искусство, рассматриваемое в контексте других видов искусства и в сопряжении с научными, языковыми и социальными практиками, а также проблемы взаимоотношений классического авангарда и современных актуальных художественных стратегий.
Биография:
В 1964 году окончил Московский авиационный институт и Московский технологический институт легкой промышленности по специальности «художественное проектирование».
C 1965 по 1970 год ведущий обозреватель культурных событий на радиостанции «Юность».
С 1971 по 1974 директор передвижных выставок Художественного Фонда РСФСР
С 1979 по 1986 публикует статьи в журнале русской неофициальной культуры «А-Я».
С 1975 по 1990 год возглавлял отдел изобразительного искусства в Доме народного творчества.
С 1986 по 1991 год организатор и куратор выставок альтернативного искусства в галерее «На Каширке»: «Фольклор и авангард», «Художник и современность», «Искусство геометрии», «Праздничная культура», «Художник и модель».
В 2000—2002 гг. работал в Научно-исследовательском институте теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств (РАХ).
С 1998 года по 2002 год вел программы по визуальной культуре в центре «ДОМ».
С 2002 года руководит отделом междисциплинарных программ в Государственном центре современного искусства (ГЦСИ), Москва.
С 2020 года советник директора ГМИИ им. А.С. Пушкина, Москва.
С 1985 года осуществил ряд проектов, посвященных истории российского нонконформизма, в рамках которых было представлено творчество Ильи Кабакова, Эрика Булатова, Владимира Янкилевского, Владимира Немухина, Эдуарда Штейнберга, Михаила Рогинского, Оскара Рабина, Владимира Яковлева, Бориса Михайлова, Михаила Чернышева, Евгения Чубарова и других.
В рамках ГЦСИ реализовал выставочные проекты:
«Кабаков» (2002), «Булатов» (2003), «Вагрич Бахчанян» (2003), «Игорь Макаревич» (2003), «Тотальный театр Вячеслава Колейчука» (2003), «Рогинский» (2005), «Фотограмма. Проекция. Силуэт» (2005), «Авторская книга-2» (2005), «Яков Яернихов, Леонид Ламм. Универсальный генетический код пространства» (2005), «Caucasus» (2006), «Европа+» (2006), «Дубль/Ремейк» (2007), «Победа над солнцем» (2007), «Визуальная акустика» (2007), «Слово и изображение» (2007), «Apsheron axes. Выставка Оси Апшерона» (2007), «Блюз наоборот» (2007), «Посредине мироздания» (2008), «Бриколлаж» (2008), «Новый Ленинград. Архитектура 1920—1930 гг. Выставка Владислава Ефимова» (2008), «Живопись кино» (2009), «Ad Oculos\ Перед глазами» (2009), «Summa summarum: коллажное мышление современной культуры» (2010), «Пригов: точка сборки» (2010), «Видеть звук» (2011), «Визуальные партитуры» (2011), «Бумажное время» (2011), «Рисовать все: вещи, понятия, состояния. Сергей Резников» (2011), «Джон Кейдж. Молчаливое присутствие» (совместно с фондом Джона Кейджа, США; Москва-Санкт-Петербург, 2012—2013), «Кино-фото-Людогусь» (2013), Пространство Lucida (2014), Фестиваль «Видеть звук», (2015), «Люди в городе» (2015), «Возможность полета» (2015), «Коммуникации Валерия Юрлова» (2015), «Диалоги света и звука» (2015), «Художественное поведение как радикальная стратегия. Памяти Д.А. Пригова» (2017), «Предчувствие космоса» (2018), «Анатомия чувств. Памяти Владимира Янкилевского» (2018), «Геометрия в культуре XX—XXI вв. К столетию Баухауса» (2019).
Проекты Виталия Пацюкова участвовали в программе Московской биеннале современного искусства разных лет в межгосударственных культурных программах года «Россия-Франция 2010», года «Россия-Италия 2011», года «Россия-Германия 2012—2013», года «Россия-Голландия 2013».
Куратор выставок:
«Наука и искусство». (Дом ученых, Москва, 1978) каталог;
«Праздничная культура» («Каширка», Москва, 1985);
«Художник и современность» (Первое творческое объединение московских художников. «Каширка», Москва, 1987);
«Геометрия в искусстве» (Зал «Каширка», Москва. 1988);
«Лабиринт» (Москва-Варшава-Гамбург, 1989);
«Встреча» (В рамках Игр доброй воли. Университет г. Сиэттла, 1990);
«Диалог» (Центр Бориса Виана, Париж, 1989);
«Философия имени» (ЦСИ на Якиманке, Москва, 1993)
«Обмененные головы» (ЦСИ на Якиманке, Москва, 1994))
«Москва-Таллин» (Дом художника, Таллин, 1995);
«Владимир Набоков. Камера обскура» (Литературный музей, Франкфурт-на-Майне, 1998) каталог
«Илья Кабаков. Полетевший Комаров» (Центр «Дом», Москва, 1998);
«Смерть в Венеции» (Центр «Дом», Москва, 1999);
«Д.А.Пригов. Мой Вагнер» (Центр «Дом», Москва, 1999);
«Москва – столица мировой фотографии» (Колумбийский университет, Нью-Йорк, 2002);
«Ноктюрн для бумаги» (Центр «Дом», Москва, 2002);
«Мир всем! Художник Елена Волкова» (ГТГ, 2005);
«Зачем? Агрессия как деструкция» (Сахаровский центр, 2008)
Выставка художников Д. Гаева-Орлова и А. Верещагина «Мир систематизма» (Systematism.org STYDIO, Москва, 2009)
«Радикальная повседневность» (Центр культурного обмена, Вена, 2008, Арт-центр Эгона Шиле. Чешский Крумлов, Чехия, 2009);
«In Between». (Музей искусства Восточной Богемии, Пардубице, 2009)
Павильон Армении, 53 Венецианская биеннале современного искусства (2009)
«Искусство, идущее сквозь время» (Государственная пермская художественная галерея, 2009);
Omnibus rebus / Обо всех вещах (Фестиваль Д.А. Пригова, ГЦСИ, 2009)
«То, что мы слышим, то, что смотрит на нас» (Центр искусств города Ангиен-ле-Бэн, Франция, 2010);
«Драматургия текста» (Государственный литературный музей, 2010)
«Artsound» (AuditoriumArte, Radioartemobile–RAM, Рим, 2011);
«Home video» (Московский музей современного искусства, 2011);
«В поисках утраченного времени: современный русский наив» (Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно», 2011)
«Традиции фольклора и наива в современной культуре» (Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно», 2012);
«Эксперименты Джона Кейджа и их контекст» (Фонд культуры «Екатерина», 2012)
«Пикассо и Брак в Дягилевских сезонах» (Государственный центральный театральный музей имени А.А. Бахрушина, 2012);
«Медиадвор» (НИУ «Высшая школа экономики», паблик-арт проект в рамках 5-й Московской биеннале, 2013);
«Шлюзы. Смена полюсов» (Московский планетарий, в рамках 5-й Московской биеннале и года «Россия-Голландия», 2013);
«Рисунки поэтов» (Государственный литературный музей, 2013);
Российская часть в программе Каспийской биеннале 2013 (Центр современного искусства, Баку, 2013);
«Диалог с технологической реальностью» (Самарский художественный музей, 2013);
Фестиваль «Пространство Lucida» (совместно с фестивалем TodaysArt, Голландия, ГЦСИ, Галерея «Беляево», Галерея «На Каширке», 2014);
Территория ZOO-ART – искусство между животными и человеческим (Московский зоопарк, ГЦСИ, 2014)
«Свобода простых состояний» (Музей органической культуры», Коломна, 2014)
«Координаты звука» (Фестиваль современной культуры в Тоди; Radioartmobile, Рим, 2014)
«Русский театральный авангард. 1913—1933» (Музей Виктории и Альберта, Лондон, 2014)
«Тропой языка. Иосиф Бродский. Образы Венеции» (Галерея «Беляево», 2015)
Искусство быть рядом (ММСИ, 2015)
Фестиваль «Видеть звук» (ГЦСИ, Галерея «Беляево», Галерея «На Каширке», 2015)
Фестиваль «Между звуком, текстом и образом» (Музей А.Н. Скрябина, Москва, 2016)
Фестиваль «ДАДА 100» (ГЦСИ, Москва, 2016)
Выставка в рамках «Дягилевского фестиваля 2017» «Парад 100» (Центр Городской Культуры, г. Пермь)
Выставка, посвященная 100-летнему юбилею легендарного балета «Парад» «Дягилевские сезоны. Парад. 1917» (Северо-Кавказский филиал РОСИЗО, г. Владикавказ, 2017)
Персональная выставка Сергея Катрана «Until the Word Is Gone» (Palazzo Zenobio, г. Венеция, 2017)
Выставка «Диалоги театральной и перформативной культуры» (Северо-Кавказский филиал РОСИЗО, г. Владикавказ, 2017)
Выставка «Художники Союза» к 85-летию Московского Союза художников (ОВЗ Галерея «Беляево», г. Москва, 2017)
Выставка, приуроченная к юбилейному году Сергея Прокофьева «3D измерения С. Прокофьева» (Музей С.С. Прокофьева в составе ВМОМК им. М.И. Глинки, г. Москва, 2017)
Международная выставка «Шелковый путь» (РОСИЗО-ГЦСИ, г. Москва, 2017)
Выставка «В начале было слово» (Музей Москвы, 2017)
Выставка «Юрий Любимов. Театр как перформанс. Равновесие звука и образа» (Галерея "КультПроект", 2017)
Выставка «Шукшин. Палитра героя» (Музей Москвы, 2017)
Выставка «САКСОН: Полимерный черный квадрат» (Галерея А3, 2018)
Выставка «Прибытие поезда» (Фонд культуры «Екатерина», ГЦСИ, 2018)
Выставка «Fructus temporum / Плод времени» (Ботанический сад МГУ «Аптекарский огород», 2018)
Выставка «И тени детства схлынут в поцелуях» (Галерея «На Каширке», 2019)
Выставка «Художественное произведение как живописный жест. Выставка Аэлиты Лентовской» (Галерея А3, 2019)
Выставка «35 лет группе «Колесо» (Галерея А3, 2019)
Выставка «Космос» (Галерея А3, 2019)
Выставка «Работа» (Галерея А3, 2019)
Выставка «Jumbo Love©Генрих Худяков» (ММСИ, 2019)
Выставка «Детство куратора» (Галерея «Беляево», 2019)
Выставка «Мир детства» (Галерея «Беляево» совместно с МОСХ, 2019)
Симпозиум «Оглянись в будущее» (Международный фестиваль Аланика. Северо-Кавказский филиал ГМИИ им. Пушкина, Владикавказ, 2019)
Выставка «Одна на всех» (к 75-летию Великой Отечественной войны, Северо-Кавказский филиал ГМИИ им. Пушкина, Владикавказ, 2020)
Выставка «Дни Д.А. Пригова во Владикавказе» (Северо-Кавказский филиал ГМИИ им. Пушкина, Владикавказ, 2020)
Сокуратор (вместе с Ириной Горловой) персональной выставки Аллы Урбан «Из железа в каплю света» (ГТГ, 2020-2021)
Сокуратор (вместе с Алиной Федорович) выставки «#Шар и крест_Выбор коллекционера» (Музей декоративно-прикладного искусства, 2021)
Сокуратор (вместе с Натальей Цыгикало) выставки «Кавказская Ривьера. Баталии за Рай» (Экспериментальная Творческая Мастерская ПО РАХ и ТСХР, Сочинский художественный музей, 2021)
Выставка «Кавказская Ривьера. Баталии за Рай» (Музей Декоративно-прикладного искусства, 2021)
Выставка «Темпоральная реальность» (Галерея А3, 2021)
Выставка «Переписка из двух углов. Коллекция галереи А3» (Галерея А3, 2021)
Выставка «Полёт как мечта» (Государственный центральный театральный музей им.Бахрушина, 2021)
Выставка «Число как образ» (Галерея А3, 2021)
Персональная выставка Юлии Цветковой «Личное?» (ЦТИ «Фабрика», 2021)
Персональная выставка Александра Добрицына «Да» и «Нет» как образы цивилизации». (Галерея 21 века, 2021)
Выставка «За парад отвечаю Я, Вахтангов» (к столетию театра имени Евг. Вахтангова, Галерея А3 совместно с ГЦТМ им. Бахрушина, 2021)
Лауреат специальной премии Инновация за кураторский выставочный проект «Визуальная акустика» (2007), лауреат премии в области культуры Пермского края за проект «Вектор Перми» (2010), номинант премии Инновация 2012 года и премии С. Курехина 2012 года с кураторским проектом фестиваля «Джон Кейдж. Молчаливое присутствие» (2012). В 2012 году был избран членом-корреспондентом Российской академии художеств. В 2017 году получил премию Курехина за «Лучший кураторский проект 2016» — «ДАДА 100».
Публиковался в журналах «ДИ» и «Искусство», является автором многочисленных текстов в периодических и научных изданиях, а также автором статей в каталогах к персональным выставкам таких художников, как Борис Михайлов, Ирина Нахова, Эдуард Штейнберг, Михаил Рогинский, Михаил Чернышов, Магомед Кажлаев, Владимир Наседкин, Татьяна Баданина, Владимир Тарасов, Дмитрий Пригов, Игорь Шелковский, Владимир Янкилевский, Гриша Брускин, Николай Касаткин, Вагрич Бахчанян, Ира Вальдрон, Владимир Башлыков, Валерий Кошляков, Фархад Халилов, Леонид Тишков, Евгений Чубаров, Олег Вуколов, Александр Ней, Вадим Космачев, Владимир Яковлев, Юрий Соболев, Борис Мессерер, Молитор&Кузьмин, а также
Яннис Кунеллис, Клод Левек, Джордж Кондо, Питер Хелли, Вик Мюнис, Мирослав Балка, Ансельм Рейле, Вим Дельвуа и др.